Мы знаем, как выглядели великие писатели, во многом благодаря именно картинам и фотографиям. Как создавались портреты литераторов?
Этот портрет Чехова получился не сразу.
В 1897 году Павел Третьяков заказал молодому художнику Осипу Бразу, ученику Ильи Репина, портрет Антона Чехова. Браз отправился в Мелихово, подмосковную усадьбу писателя. С самого начала работа не задалась: Браз был дотошным мастером, которому для портрета требовался не один сеанс. Однако в то время стояла очень жаркая погода, мешавшая Чехову долго позировать на открытом воздухе — из-за этого процесс затянулся, и Чехов встречался с Бразом с нескрываемым раздражением.
В итоге портрет не понравился ни художнику, ни Чехову, поэтому работа не сохранилась. Тем не менее Браз не остановился на одной попытке. В феврале 1898 года Чехов, уехавший во Францию лечиться от туберкулеза, получил от Браза письмо с предложением повторить прошлогодний опыт. Художник хотел встретиться с писателем летом в Петербурге, но Чехов неожиданно пригласил его в Ниццу. Третьяков оперативно выделил деньги, и уже 14 марта Браз приехал во Францию.
В письме от 23 марта Чехов писал своей подруге, художнице Александре Хотяинцевой:
«Мастерская. Сижу в кресле с зеленой бархатной спинкой. En face. Белый галстук. Говорят, что я и галстук очень похожи. Но выражение, как в прошлом году, такое, точно я нанюхался хрену».
Браз писал портрет больше двух недель и изрядно поднадоел Чехову, который к тому времени уже собирался в Париж. Неизвестно, повлияло ли это на оценку работы художника, однако впоследствии Чехов неоднократно заявлял о том, что второй вариант ему тоже не понравился. В письме сестре Марии он написал: «Что-то есть в нем не мое и нет чего-то моего». Позже писатель, посетив однажды Третьяковку, подошел к своему портрету, постоял перед ним с улыбкой несколько секунд и быстро ушел.
На картине Браза заметно, как изменилась внешность Чехова по сравнению с его ранними фотографиями — он стал глубоко задумчивым, печальным, строгим, и это, вероятно, влияние прогрессирующего туберкулеза. В его глазах уже не было «неисчерпаемого источника остроумия и непосредственного веселья», о котором говорил писатель Владимир Короленко.
Произведение Браза осталось единственным прижизненным портретом Чехова. Сегодня работа не входит в основную экспозицию Третьяковской галереи и выставляется, как правило, на мероприятиях, связанных с писателем.